Интервью с лидером сборной России, опубликованное в весеннем номере нашего журнала, было записано вскоре после январского чемпионата Европы. Но там — и о многом другом.
В сборной России он сегодня основной разыгрывающий, начинающий матчи в стартовой семерке. Понятно почему. Наряду с очевидной гандбольной одаренностью и оригинальным мышлением на площадке в пользу 30-летнего Дмитрия Житникова говорит опыт — игровой и житейский.
После череды из пяти чемпионских титулов в "Чеховских Медведях" в его карьере наступил напряженный легионерский этап. Там были сначала два года в плоцкой "Висле" из Польши, затем — венгерский "Пик" из Сегеда, где Дима проводит уже третий сезон.
Его зарубежные клубы — в числе постоянных фаворитов национальных лиг. К тому же ни "Висла", ни "Пик" с россиянином в составе не пропустили ни одной кампании в Лиге чемпионов. А нынче венгерский клуб Житникова и вовсе уверенно держался там в элитной группе, на равных споря за позиции в плей-офф с "Барселоной" и "ПСЖ".
По оценкам аналитиков, "Пик" в числе реальных претендентов на выход в "финал четырех". И это обстоятельство — подходящий повод отвлечься от грустных мыслей после блеклого выступления сборной России на чемпионате Европы…
Оттолкнуться от дна
— Мы не стали беспокоить тебя расспросами сразу по возвращении из шведского Мальме, предположив, что не лишней станет пауза в пару недель. Правильно сделали?
— Тема нашей неудачи на самом деле для меня непростая. Говорить об этом много не хочется. Но вам ведь надо? Давайте попробуем.
— Этому топ-турниру предшествовали долгий путь и кропотливая подготовка. А в итоге три проигрыша — и пустота. В твоей карьере бывали подобные случаи?
— Всегда, когда рассчитываешь продвинуться в турнире далеко, подходишь к цели близко, но в итоге промахиваешься и вылетаешь, на душе остается эта самая пустота. Способов быстро справляться с таким состоянием у меня нет. До сих пор в голове вопросы. Как? Почему? Что случилось?
— Это как раз то, о чем я собирался спросить. В чем же вы просчитались? Что сделали не так?
— Наверное, слишком долгим получилось ожидание старта. Мы собрались довольно рано — 23 декабря. Десять дней провели в македонском Скопье, затем играли и тренировались в Испании. Настраивались сыграть хорошо, собирались с мыслями. И отчасти перегорели. К тому же все это время, в том числе новогоднее, провели вдали от дома, без семей. Это тоже дало о себе знать.
Желание обыграть венгров в стартовом матче было очень сильным. А когда уступили, причем из-за собственных ошибок, это команду сильно надломило.
— Что конкретно не сладилось в игре?
— Оказалось предсказуемо тяжело играть с тремя правшами в задней линии. Очень не хватало левой руки на позиции правого полусреднего. До последнего надеялись, что залечит травму Дима Киселев. Но в итоге он оценил свое состояние и сказал, что восстановиться до старта чемпионата при всем желании не успеет и не хочет забирать чье-то место в составе. Брать его в Швецию в надежде на чудо исцеления и на готовность сразу сыграть хорошо было бы глупо.
— Насколько усердно искалось решение проблемы? Она ведь вставала перед сборной и раньше.
— Так остро — не вставала. На чемпионате мира в Германии Киселев был в составе. Мы не все время играли там с правшой. В моменты крайней необходимости Дима выходил, и мы сбивали настройки защите соперников. А здесь к нам все готовились, зная об этом нашем изъяне.
— Готов дать оценку собственной игре?
— Не получилось ничего из того, на что рассчитывал. В моем исполнении турнир был провальным.
— Он оставил впечатления, которые можно отнести к обнадежившим?
— Давайте отмечу наших левых полусредних — Диму Санталова и Сергея Марка Косоротова. Считаю, они отлично сыграли свои отрезки.
— Еще?
— Командный дух сборной. Он остался крепким, несмотря на неудачи.
— Разве? Вдогонку вашему результату звучали предположения о раздорах и разногласиях в лагере команды.
— Ничего об этом не знаю. Никаких разногласий не было вообще. Мы прожили турнир как дружная команда с отличным внутренним климатом. До конца подбадривали друг друга и вместе старались ситуацию изменить.
— Результаты последних топ-турниров говорят, что российская сборная отстала от мировых законодателей гандбольной моды. И дистанция не сокращается. У тебя нет ощущения тупика?
— Не думаю, что это тупик. Могу привести другие примеры подобных спадов. Шведы, когда у них шла смена поколений, пару циклов безвылазно провели в квалификациях. При смене генераций далекой от пьедесталов оставалась сборная Германии. Над этими примерами надо размышлять, делать выводы.
— Какие?
— Глубже дна не упадешь. Зато дно бывает и кстати. От него можно оттолкнуться, чтобы было легче выплывать вверх.
Кубанские истоки
— У нас часто говорят, что гандбольные беды начинаются с неправильной выучки мальчишек. В самый раз обсудить это именно с тобой. Ты вырос в Краснодаре — признанной кузнице лучших в стране гандбольных кадров. К примеру, чему недоучили в детстве тебя? Без чего было трудно потом раскрыться в Польше, Венгрии?
— Могу твердо сказать, что ни в коей мере не был недоучкой. У меня была очень хорошая школа — начиная с первой тренировки в детстве и заканчивая российским клубом, из которого я стартовал в Европу. Можно говорить о проблемах адаптации за рубежом, связанных со сменой ритма жизни, разницей в менталитетах. Но вписаться там в игровую действительность с имевшимися у меня навыками не составило никаких проблем. Их вполне хватало.
— Расскажи о своих гандбольных учителях.
— Первым был отец — Валерий Иванович Житников. Когда команды в Краснодаре разделились по возрастам, со мной стал работать Юрий Витальевич Дроботов.
Десятиклассником отправился учиться в московское училище олимпийского резерва. Там, уже в системе "Чеховских Медведей", тренировался сначала у Юрия Константиновича Кидяева. Пока заканчивал учебу, нас не брали на выезды даже в молодежном первенстве. А когда создали дочернюю команду "медведей" в высшей лиге, стал постоянно играть уже в ней.
— Самая поучительная история из гандбольного детства?
— Примерно на третьем году занятий мы поехали поездом на турнир в Выселки, это на Кубани. Приехали, и надо было выходить. А я заболтался с ребятами, понадеялся на отца и оставил в вагоне нашу сумку. Поезд стоял совсем недолго. Он увез в том числе и мою игровую форму. Так что весь тот турнир прокуковал на трибуне. Это был очень серьезный урок ответственности.
Игра всей семьи
— Ты ведь представитель известной в гандболе фамилии…
— Да, шансов разминуться с этой игрой у меня не было. Отец, прежде чем стать детским тренером, играл в Астрахани, был там капитаном. Кстати, самый известный из его учеников — Дмитрий Кузелев, олимпийский чемпион Сиднея.
— Очень сильным линейным в ЦСКА советских времен был Юрий Житников…
— Дядя — самый титулованный гандболист в нашей семье. Он и Кубок чемпионов брал неоднократно, и в Кубке кубков побеждал. После ЦСКА играл в Венгрии, Испании, Германии. Для меня его карьера всегда была стимулом добиваться большего
— Как затем сложилась его судьба?
— К сожалению, не так, как всем нам хотелось. Он попал в серьезную автомобильную аварию, получил инвалидность. Сейчас живет в Краснодаре.
— Лет пять назад довелось познакомиться с твоим младшим братом Володей. Он тогда собирался догнать тебя и стать в один строй в сборной. Такая тема еще актуальна?
— Почему нет? Сейчас он играет в Таганроге. Очень надеюсь, что в Суперлиге наберет нужные обороты.
— Следишь за его карьерой?
— Матчи смотрю редко — не хватает времени. Но созваниваемся часто. Узнаю все новости от него самого.
Предбанник как преддверие
— Вспомни свою первую встречу с Владимиром Максимовым. Когда ты понял, что рулевой "медведей" знает о гандболисте Житникове?
— Наверное, когда попал в первую команду чеховского клуба. Сначала там был большой сбор, Владимир Салманович привлек на него из других команд ребят, на которых рассчитывал в сборной. Места в зале не хватало. Я тогда работал на другой его стороне под началом Владимира Андреевича Кушнира…
— А каким получилось более основательное знакомство?
— На том же сборе в выходной была баня. У меня с детства привычка никуда не опаздывать, приходить по возможности заранее. И так получилось, что я застал там одного Владимира Салмановича. Вот тогда впервые и поговорили. Прямо в предбаннике, за чаем, он мне на кружках показывал, как надо играть в гандбол.
— Пунктуальность молодого игрока знаменитому тренеру должна была понравиться.
— Об этом лучше спросить у него. Но меня тот педагогический этюд вдохновил. Это точно.
— За что ты в первую очередь признателен Максимову?
— За характер, который он выковал, выточил во мне.
— Что особенного он сделал с твоим характером?
— За пять чеховских лет? Там было много всего. Но все эти истории и наука для меня лично — без права выноса на публику.
Далеко от "медведей"
— Чем прежде всего оказался труден переход в легионеры?
— Самой серьезной проблемой был языковой барьер.
— В Польше?
— Даже там. В месяцы перед переходом из Чехова в Плоцк я пытался учить польский. Казалось, что-то усвоил. Но на месте быстро выяснилось, что этого недостаточно. Пришлось добавлять знаний — постепенно и понемногу.
— Слабое знание языка мешало в игре?
— С пониманием гандбола больших проблем как раз не было. Они возникали в быту. Всегда хочется общаться, знакомиться с людьми, узнавать новое. Вот этого очень не хватало. Тем более что уехал я сначала один. Анастасия с маленькой Екатериной присоединились позже.
— Тот первый зарубежный период был самым трудным?
— Непростым. Но одновременно и веселым.
— Почему?
— Потому что ребята активно пытались мне помочь. Можно сказать, заставляли говорить на английском, навязывали мне эту практику.
— Как с "инглишем" сейчас?
— Вполне хватает, чтобы объясниться.
— Забегу вперед. А с венгерским?
— Вообще никак. Он, конечно, не помешал бы. Но с нашим распорядком времени, чтобы засесть за изучение, не остается совсем. Есть же еще семья. Особенно много времени она требует в последний год, после рождения сына Ярослава.
— Переход в "Вислу" заставил многое поменять в себе как в игроке?
— Сразу по приезде — ничего. Казалось, мои игровые навыки вполне находили применение в системе Маноло Каденаса. Но со временем тренер стал добиваться, чтобы я "менял голову". Речь шла о подходе к комбинациям. Их было много, самых разных. "Висла" в этом смысле далеко ушла от "медведей", где двух вариантов завершения атак хватало, чтобы обыгрывать всех в России. Пришлось больше думать и снова учиться.
— Долго?
— На усвоение идей тренера ушло месяцев пять. Потом стало проще. А во второй мой польский сезон команду возглавил Пиотр Пшибецки. Он проповедовал типично немецкий гандбол. И там ничего сложного не стало вообще.
Конспектируя Пастора
— Почему после "Вислы" ты отправился играть именно в "Пик"?
— Об интересе ко мне венгерского клуба впервые услышал от своего менеджера Александра Жедика. Признаюсь, был отчасти готов к такому повороту сюжета.
Каденас однажды оставил меня на разговор после просмотра видео. Это было незадолго до его ухода из "Вислы". Маноло сказал, что в "Пике" работает его хороший друг и единомышленник Хуан Карлос Пастор. Он отрекомендовал его как сильного педагога и великолепного тактика. Посоветовал: если появится возможность связать судьбу с этим испанским тренером, ни в коем случае не надо упускать шанс. Полагаю, что одновременно Каденас обратил на меня внимание Пастора.
Так что выбор этот не был слепым. Мы стали следить за "Пиком". Команда играла действительно интересно. Знал некоторых ребят из ее состава. Там был и Серега Горбок. Все это меня заинтересовало.
— Адаптация в звездном "Пике" давалась труднее, чем в "Висле"?
— Да.
— Причина — звездный состав?
— Нет, прежде всего — сложная тактика. Ну и язык. В Венгрии знание английского — отнюдь не гарантия, что ты придешь в магазин и спокойно купишь то, что тебе нужно. Бывали случаи, когда в общении с продавцами приходилось пускать в ход детскую игру "крокодил"…
— Рекомендации Каденаса касательно друга Пастора…
— …подтвердились на сто процентов. У этого тренера ярко выраженный математический подход к игре. Он очень тонко анализирует соперника, подбирает к нему ключ и в соответствии с этим выстраивает нашу тактику.
Пастор — тренер прежде всего системный. Не скажу, что он ездит по рельсам. Но требует от команды идеальной точности в действиях. У нас есть 16-17 наигранных комбинаций — точнее, основных их версий, предназначенных для игры "6 на 6" при защитных схемах соперника 5-1 и 6-0. При этом у каждой комбинации есть по четыре продолжения, возможных в зависимости от игровых обстоятельств. Все это игрокам необходимо знать и твердо помнить.
— Как ты умещаешь в голове этот колоссальный объем информации?
— У каждой комбинации и у ее вариаций есть названия. Все это записывается в тетрадь. Штудируя ее, мы начинаем все летние сборы. По утрам на занятиях там "физика", вечером — собственно игра. Старожилы все потихоньку восстанавливают в памяти, новички — учат с нуля. Все уточнения и дополнения каждый вечер конспектируются в те же тетради. Их ведет каждый.
— Такой "заматематизированный" подход не угнетает, не сводит с ума?
— Уже нет. Но я привыкал к нему весь первый сезон в "Пике".
— А перед началом второго у тебя был некий переломный разговор с Пастором…
— Перелом произошел раньше, во время летнего отпуска. Я постарался на время забыть о гандболе. Полностью переключился на семейные заботы и радости, хорошо отдохнул. А когда вернулся в команду, обнаружил, что все содержимое моей сегедской тетради воспринимается как давно мне известное. Тот второй сезон сложился для меня куда успешнее первого.
Все по полочкам
— Тренеры из Испании работают сегодня по всему миру. При этом то и дело слышны рассуждения о всесильной испанской системе, помогающей им доминировать в профессии и добиваться успехов. Но порой кажется, что это некая надуманная сущность, суть которой никто не может ни ухватить, ни популярно объяснить.
— Я тоже не возьмусь. Но такая система точно существует. Разница между испанскими тренерами может быть в подходах к построению игры и тренировок, в толковании идей, в характерах и темпераментах. Но все равно каждый опирается на набор базовых принципов, объединивших лучшее, что взято из бывших советской и югославской школ, из наработок коллег из Скандинавии, Германии.
Все это испанцами собрано и разложено по полочкам. А главное в их гандболе, по-моему, — это позиционирование его как умной игры. Тебе открывают на нее глаза. И ты в конце концов начинаешь все делать правильно, не задумываясь, как это происходит.
— Пастор практикует общение с игроками тет-а тет?
— Нечасто. Причем темы не отвлеченные. В основном гандбол.
— Чем же, помимо игровых идей, он объединяет и сплачивает такой разношерстный и многонациональный коллектив?
— Наверное, один из его талантов и состоит в умении составить такой причудливый пазл, когда в раздевалке и на площадке все складывается исключительно хорошо.
— Доводилось встречать в сети видео, где тренер произносит в раздевалке долгую мотивирующую речь. В таких спичах звучат мотивы романтики и героизма.
— Ха, в романтике он точно не силен. Вся мотивация сводится к задаче умело разбудить эмоции, нужные профессионалу.
— Проигрыш минувшего сезона "Веспрему" — это трагедия для "Пика"?
— Для "Пика" трагедия — любой проигрыш.
— Но ведь никаким другим клубам вы не проигрываете национальные титулы в матчах, называемой "священной войной". Что происходит в команде назавтра после таких неудач, на старте следующего сезона?
— Ничего необычного. Те же рабочие распорядок и ритм. Только с мыслями о том, что в следующий раз мы непременно выиграем.
Удочка для Кати
— Что интересного ты усмотрел в матчах чемпионата Европы, которые были сыграны там уже без вас?
— Удивили и даже порадовали хорваты. В этот раз вообще не делал на них ставку — думал, станут пятыми-шестыми. А в финале ждал норвежцев и испанцев — скандинавы танком проходились по всем, а у испанцев была отлично отлажена игра.
Впечатлило, как после победы над нами вкатились в турнир венгры. Они могут вырасти в грозную силу. Интересно сыграли словенцы. И очень здорово — португальцы. На них приятно было смотреть.
— Как относишься к вошедшей в моду тактике нападения "семь на шесть"?
— Это схема для тех, кто умеет ее исполнять. Мне она не нравится только тогда, когда приходится противостоять ей в защите. А когда смотрю на такую игру по телевизору, она вполне хороша.
— До какой степени ты замкнут в профессии? Важно ли для тебя от нее отвлечься?
— С этим все просто. В зале я спортсмен. А как только вышел за его стены — семьянин. Есть и любимое увлечение — рыбалка.
— Как это устроено в Венгрии?
— Ловлю здесь в основном на озерах.
— В одиночку?
— Когда хочется о чем-то поразмышлять, еду один. В компании — тоже неплохо. Иногда выбираюсь с семьей. Жена с удовольствием наблюдает за процессом. А дочке нравится и забросить, и покрутить, и прикормить. У нее уже есть своя удочка. Лов у нас чисто спортивный.
— Что стоит упомянуть из последних достижений?
— Больше всего мне полюбилось одно озеро в соседней Хорватии. Летом вытащил там белого амура на семнадцать килограммов.
— Ух ты! Судьба добычи?
— Взвесил, сфотографировался. И отпустил плавать дальше…
Фото: rg.ru, ehftv.com, pickhandball.hu, личный архив Дмитрия Житникова.
