Он прошел одной дорогой с десятком олимпийских чемпионов. Они называют его просто — Владимирыч.
Владимир Авакян был массажистом гандбольного ЦСКА в золотую пору армейского клуба. Он пришел туда в 1976 году. И его руки до сих пор помнят крепкие мышцы и мускулы лучших спортсменов страны. И не только гандболистов.
— Когда Харламов лечил ногу, я приезжал делать ему процедуры в Архангельское. Дисциплина у хоккеистов там была строгая. Так что я не удивился, когда напоследок Валерий попросился посидеть у меня в машине и покурить вдали от тренерских глаз.
Если бы Виктор Тихонов увидел эту картину, то въезд на базу был бы закрыт для меня до конца дней. Но как можно было отказать Харламову? Я даже хорошего пива ему предложил — было с собой. Но Валера отказался: нельзя, завтра игра, надо быть в порядке.
Вообще он был отличным парнем. Как и Владик Третьяк. Встречал их в городе — мимо не проходили, как некоторые зазвездившиеся товарищи. На самом деле настоящие звезды — это очень простые и душевные ребята. Не замечали?
— Да, как правило. Но как вы вообще оказались в армейском спорте?
— Спасибо Олегу Белаковскому — начальнику медицинской службы ЦСКА. В этом смысле он мой крестный. Я закончил киевский институт физкультуры, затем московский медицинский техникум и работал на "скорой". Часто приходилось дежурить на спортивных мероприятиях. Там с Олегом Марковичем и познакомился.
Он, кстати, зная о моих близких отношениях с Харламовым, командировал меня на его похороны. Я с медицинской сумкой стоял поодаль от родных Валеры, смотрел, не станет ли кому вдруг плохо во время прощания...
Меня, кстати, звали и в хоккей, и в футбол, и в баскетбол. Но я помнил наставления Белаковского, что в этих видах очень часто меняются тренеры. А у каждого из них был свой привычный медицинский штаб. Гандбол в этом плане действительно был надежнее.
— Да и люди в нем бывают удивительные. Один из ваших коллег рассказывал, как перед решающим финальным матчем Кубка чемпионов в 88-м году вратаря ЦСКА Жукова товарищи буквально несли в автобус на себе, ибо знали, что их талантливый кипер способен на чудо. Оно тогда, собственно, и произошло.
— Угадайте, кто возглавлял ту операцию? Мы дома выиграли у немцев из Эссена только три мяча, и ехать на ответную игру без Коли смысла не было. Но он, как это часто бывало... пропал.
Мы с Сашей Рымановым и Мишей Васильевым отправились к нему на квартиру. Собрали парня, захватили вещи и привезли в гостиницу ЦСКА. Но Жуков и оттуда ушел — после отбоя. Мы снова к нему домой, забрали таким, каким был, и посадили на заднее сиденье автобуса — подальше от глаз тренера Мельника.
В каком состоянии был тогда Жуков, Валерий Иванович узнал лет через двадцать. Зачем было расстраивать человека? А Коля действительно спас ЦСКА, во втором тайме выдал вообще фантастическую игру. Да, в жизни это был великолепный парень, рубашку последнюю мог снять для товарища.
Но вот же была у него такая беда... Понятно, что выпивали многие. Но даже самые разгульные умели остановиться. А вот Коля — нет. Он и умер, считай, молодым.
Такое тогда было время: люди и пили, и гуляли, и играли. Сейчас все наоборот: никто не пьет, не гуляет. И не играет.
— Почему так?
—- Я и в российском мужском гандболе потом работал — в Наро-Фоминске у Мельника. И вот что скажу: игроков такого уровня, как Юра Кидяев, Саша Рыманов, Миша Васильев, Женя Чернышев и Леша Жук, теперь нет.
Они же были не просто талантами, но и фанатами. Для Кидяева и Рыманова после тренировки поработать дополнительно считалось нормой. Паша Сукосян — тогда совсем еще молодой — сидел на играх и записывал, кто из соперников в какой угол бросает. Сейчас я таких писателей на трибунах почему-то не вижу…
Другое дело, что в советское время мало кто из игроков умел остановиться. Ладно, бокал пива или вина после игры — это даже полезно. Но кто ж одним бокалом ограничивался? Поэтому и карьеры многие завершали гораздо раньше положенного.
— А еще и азартные игры...
— ЦСКА по десять месяцев в году сидел на сборах. Чем там еще можно было заниматься? Книги? Давайте объективно — вы много встречали спортсменов, которые в свободное время наслаждались чтением художественной литературы? Я — не очень. Карты и лото.
— Юрий Соломко рассказывал, как зорко следил за картежными чемпионатами.
—- Как тренер Юрий Владимирович был отличным тактиком. А вот Мельник — великолепным стратегом. Вот вспомните, в 70-80-х годах ЦСКА постоянно был то в финалах еврокубков, то на ближайших подступах к ним, но трофея при этом не взял ни разу.
Пришел Мельник — и в 87-м Кубок кубков был наш, в 88-м взяли Кубок чемпионов. А ведь у нас к тому времени из топов оставались только Рыманов и Васильев — не то, что раньше, когда по семь-восемь игроков вызывались в сборную Союза.
Кстати, вот вам случай. Летели мы играть в Цюрих. Неподалеку от меня уже в воздухе у пассажира начался приступ эпилепсии. Ну, меня после нескольких лет на "скорой" этим не удивишь. А там все переполошились, даже командир экипажа прибежал: мол, можем сделать аварийную посадку.
Но нам тогда только посадки не хватало — советские спортсмены на игру опоздать не могли. Ну, я и сделал все, что надо было. Пилот мне потом в знак благодарности принес фирменный альбом — ежедневник их авиакомпании.
А отец того парня купил прямо на борту дорогущий виски. Хотел его, конечно, домой поставить. Но куда там. С нами летел человек из КГБ — для таких место в делегации всегда находилось. Как правило, за счет врача, функции которого вменялись мне. Так он этот виски заприметил, и как только мы выиграли матч, сразу и предложил: ну что, Владимирыч, раздавим твой презент за победу? Попробуй там отказаться...
— Так в чем состояло тренерское величие Мельника?
— Есть такая порода людей, которые категорически не могут проигрывать. Коля Томин такой же — на тренировке заводился с полуоборота. Все равно, во что играть — но надо победить, кровь из носу. Хотя он вратарь — отдельная история.
Но возьмем полевых — того же Юру Кидяева, Женю Чернышева. В любой ситуации будут биться до конца, до синяков и крови. Если у человека есть характер, то он многого добьется.
Вообще всех тех ребят люблю. Каждый из них может мне позвонить. Я и советом помогу, и врача найду, какой кому нужен.
Все-таки надо признать, что профессиональный спорт для здоровья вреден. Каким бы могучим ни был спортсмен в молодости, все равно со временем на поверхность вылезут все болячки. Возраст — это серьезно... Я и сейчас прекрасно знаю, у кого из ребят что и где болит.
Гандбол — игра вообще суровая: вывихи, переломы, мениски, "кресты"… Ставлю его в тройку самых травмоопасных: вместе с футболом и хоккеем. А когда человек восстанавливается, то ему нужен частый массаж. Иногда у меня до пяти сеансов в день доходило.
— Говорят, спортивные массажисты и врачи — по совместительству неизбежно психологи...
— Это верно. Ты не только тело лечишь человеку, но и душу. Довольно часто игроку был нужен не столько массаж, столько возможность разрядиться, упорядочить эмоции. Поговоришь доверительно, выслушаешь, что у парня на душе — и ему легче.
Бывало, игрок вечером после тренировки пропадал, а утром приходил никаким. "Владимирыч, скажи тренеру, что я тренироваться не смогу. Умру ведь". Смотрю на него — точно, на человеке лица нет. Тогда говорил; "Хорошо, для тренера сегодня ночью ты мучился расстройством желудка. Но в следующий раз с такой просьбой ко мне не подходи. Я тебя сдам".
— Как стеклотару?
— Именно. Один раз еще можно прийти человеку на выручку — с кем не бывает. Но только один...
— Курили в команде?
— Почти все. Но что интересно: через три-четыре года после завершения спортивных карьер ребята курить переставали. Я же с ветеранами ездил на их чемпионаты Европы.
И знаете, что мне понравилось? Мозги уже другие! Вроде как над тобой никто и не стоит, все можешь себе позволить. Но после матчей никто не злоупотреблял. Максимум — бокал пива. А вот когда турнир был выигран, ребята могли и расслабиться. Почему нет?
— Однако очень меня интересует, какие слова нашел Мельник в перерыве того самого легендарного матча в Эссене, когда к перерыву армейцы безнадежно горели, а во втором тайме свели отставание к победному по сумме двух встреч варианту. Вы, кстати, тогда в раздевалке были?
— Конечно. Занимался сломанным носом Васильева и слушал пламенную речь Валеры. Довольно краткую, кстати. Это был май —последняя игра сезона. Потом отпуск. С нами тогда поехал в Германию начальник политотдела ЦСКА. Так вот, Мельник сказал, что если мы кубок не возьмем, этот начальник гарантирует всей команде замену отпуска дежурствами по ЦСКА.
— Это лучшая из установок.
— Я же и говорю: он стратег.
— Как поощрили команду за победу в Кубке чемпионов?
— Мне дали сто рублей и фотоаппарат от министра обороны. Игрокам, кажется, по двести.
— Скромно.
— Так я люблю спорт. Недавно вот ездил с командой Московской области на молодежную Спартакиаду России — бесплатно. Ну почему не помочь хорошим людям и девчонок не поддержать?
Но знаете, что мне не понравилось? Каждая девочка получила медаль, а тренеры — ничего. А наставники этой командой жили и оставили на площадке уйму энергии — нервной и физической. Обидно. Неужели федерация не может сделать два лишних комплекта?
Сейчас такое время, что все о деньгах думают. Но поверьте, они приходят и уходят без следа. А все мои медали с чемпионатов СССР висят в прихожей. Люди заходят в дом и понимают, какую жизнь хозяин прожил.
— Часто встречаетесь с героями былых времен?
— Смотря с кем. Вот с Сашей Рымановым легко увидеться. Он, хотя и в Германии живет, но по приезде в Москву всегда меня находит. Да и созвониться легко можно. А Серегу Кушнирюка не видел считай с 2002 года.
Леня Беренштейн, еще один запорожец и очень хороший парень, сейчас в Америке обосновался. Недавно связывался со мной через Диму Кашкана. Спрашивал, как лечить артроз коленного сустава. Когда он к нам в ЦСКА из ЗИИ служить пришел, веса в нем было хорошо если кило семьдесят. Пять лет назад приезжал — все сто пятьдесят. Правда, Дима говорит, что сейчас похудел.
Отличным игроком был. Но не для сборной — невыездной, у него в Израиле жила бабушка. Как только железный занавес упал, он сразу туда и уехал.
— Игорь Сазанков, говорят, тоже игроком был отменным. И в истории веселые попадал.
— Летели мы как-то за границу. Володя Мануйленко был любителем розыгрышей. Не поленился притащить кирпич и засунул его в сумку Сазанкову. А тот видимо, почувствовал перегруз и кирпич обнаружил. Отдам должное, сразу догадался, чьих рук дело. И когда Мануйленко отвернулся, переложил этот кирпич ему. И вот картина — оба идут и подмигивают ребятам: мол, как я его? А те, кто в курсе событий, угорают со смеху…
Еще у нас играл Сергей Чикалаев — очень талантливый парень. Кисти такой не видел больше ни у кого. И вот как-то ЦСКА приехал на тур в Запорожье. Поселились в гостинице "Интурист". Отбой, проверка — все в кроватях. Часа три спустя тренер команды Мельник возвращается в гостиницу, и на пустынной улице его машину тормозит парень со спортивной фигурой. И голосом Чикулаева спрашивает: "Земляк, до "Интуриста" подкинешь?" — "Да не вопрос, Сережа. Именно туда и направляюсь…"
Вот вспомнил сейчас туры чемпионатов СССР — и такая ностальгия нахлынула! Какие команды тогда играли! И каждая со своим почерком. Наши самые главные враги и соперники — минские армейцы. Там вообще фантастический состав был: Каршакевич, Шевцов, Михута, Тучкин… Рубились с ними так, что искры из глаз сыпались.
— Да и тренер у минчан был замечательный — Спартак Миронович.
— С ним в 1985 году поехал на последнюю Спартакиаду дружественных армий в Польшу. Команда тогда формировалась преимущественно из белорусов, но были еще армейцы из Москвы и Киева. Самое интересное, что турнир не состоялся — в гостиничном ресторане команды подхватили вирус сальмонеллы. Повезло только восточным немцам — они как-то разминулись с тем обедом. А мы с Мироновичем и всей компанией неделю провели в военном госпитале под капельницами — не лучшее, доложу я вам, времяпровождение. Потом, помню, даже старт чемпионата страны в календаре передвигали, чтобы армейцы силы успели восстановить.
Мы же уже разговор заканчиваем? Можно с просьбой в конце обратиться?
— Причем с любой.
— Передайте привет всем ребятам, которые приезжают на ветеранские чемпионаты: Валере Гопину, Андрею Тюменцеву, Игорю Чумаку, Олегу Цаю и всем-всем-всем. Юрия Соломко тоже не забудьте. И пусть знают, что я их всех очень люблю.
За преданность гандболу. За то, что с переломанными ногами и руками снова лезут в эту игру, чтобы пережить миг победы, без которого уже не могут. Настоящий мужик всегда таким остается, даже если ему за пятьдесят...
