Это вторая часть интервью с членом исполкома ЕГФ Гердом Бутцеком, начинавшим неординарную карьеру спортивного управленца в 80-е годы гидом-переводчиком сборной СССР.
Герд Бутцек. Терпеть до финиша, когда чертовски больно
— Растолкуй, пожалуйста, суть своего нынешнего статуса — главы Профессионального гандбольного совета ЕГФ. А заодно и давней должности — управляющего директора Форума гандбольных клубов Европы.
— Однажды я понял, что не буду до конца жизни работать спортивным агентом, но остаться в гандболе мне хочется. Наверное, поэтому в 2002 году я баллотировался на пост генерального директора бундеслиги — немецкая федерация гандбола искала подходящего кандидата. Их было двое: один — Франк Боманн — не разбирался в гандболе вовсе, потому что до этого работал в федерации хоккея на траве, а другой разбирался в нем слишком хорошо.
И именно поэтому взяли первого — тогдашнему президенту федерации вовсе не нужен был рядом такой же влиятельный человек, как он. А я действительно знал многих, и многие знали меня.
Потом, в 2006-м, меня пригласили менеджером в "Берлин". Клуб играл тогда во второй лиге, но имел хорошую перспективу. И я склонялся к этому варианту. Газеты уже писали: Бутцек приходит в Берлин. Но буквально за день до подписания контракта я дал потенциальным работодателям от ворот поворот.
— Имелась веская причина?
— В то время в полуфинале еврокубка встретились "Магдебург" и "Фленсбург". Я работал на том матче делегатом ЕГФ. А главой "Магдебурга" и одновременно президентом бундеслиги был легендарный деятель восточногерманского гандбола Бернд-Уве Хильдебрандт. Мы разговорились на банкете о моих берлинских планах, и он посоветовал не торопиться. Сказал, что скоро уволит Боманна, а на его месте видит именно меня: "Надо только немного подождать". И согласился. Пошел на риск.
В "Берлине" огорчились, но я предложил вместо себя другого человека. И стал ждать звонка. А его не было. Тогда позвонил сам. Мне ответили: подожди еще немного. И я понял, что ничего не получается.
— Обидно. "Сумей поставить в радужной надежде на карту все, что накопил с трудом. Все потерять и нищим стать, как прежде, и никогда не пожалеть потом". Кажется, это Киплинг.
— Это точно не про меня. К тому времени был уже нормально обеспечен. Просто хотелось работы, где можно было проявить способности максимально.
И судьба вскоре дала этот шанс. Как-то общался с генеральным менеджером "Киля". И он сказал, что европейскому гандболу не помешало бы создание организации по образцу футбольной G14, где объединились лучшие клубы континента.
Действительно, в европейском гандболе в ту пору нарастал ропот против политики ЕГФ. Она заменила еврокубковые стадии плей-офф групповыми турнирами, раздула календарь национальных сборных. Все это било по интересам клубов, которые вынуждены были все чаще отпускать сборников, не получая никакой компенсации в случае их травм.
Но тот человек из "Киля" не хотел, чтобы инициатива исходила от него, и потому поговорил с президентом бундеслиги. Семена попали на благодатную почву. Во-первых, Хильдебранду тоже не нравились реформы в еврокубках. А во-вторых, он чувствовал вину передо мной. Так что, когда он позвонил, я был готов к разговору.
Мне дали полгода на подготовку проекта — за это время надо было переговорить с пулом ведущих клубов, наметить стратегию и план развития нашей G14. Мы решили собрать такое же количество клубов, как и футболисты.
Не скрою, они мне очень помогли. Футбольным G14 руководил Томас Курт. Его штаб-квартира находилась в Брюсселе. Всю структуру мы позаимствовали оттуда. Я объездил все крупные клубы Европы, поговорил с их генеральными менеджерами.
Как мы определили участников группы? Одиннадцать клубов кооптировались в это число сами собой — это были победители еврокубковых турниров, состоявшихся в 21-м веке. К ним добавили "Загреб", "Веспрем" и "Колдинг".
А потом собрали учредительную конференцию в Дюссельдорфе — 24 ноября 2006 года. На первых порах клубы Лиги чемпионов платили ежегодный взнос по 26 тысяч евро, клубы из других еврокубков (а они довольно быстро стали к нам присоединяться) — по 13 тысяч.
— Догадываюсь, что основная часть этих средств шла на тяжбы с европейской и международной федерациями.
— Да, именно так. Появление Форума гандбольных клубов Европы стало для них неприятным сюрпризом. Например, мы предъявили свои права на деньги, которые ЕГФ зарабатывала на еврокубках. С ней судились дважды. Еще раз — с ИГФ. Добивались уменьшения сроков, которые игроки обязаны проводить в сборных.
Везде мы одержали победы. Теперь срок подготовки в сборных ограничен 60 днями в год. Европейская федерация платит клубам, состоящим в нашей организации, страховку, если игроки получают в сборных травмы.
Раньше клубы не получали за участие в еврокубках ничего, теперь это пять миллионов евро в год — за вычетом 360 тысяч, которые идут на содержание и работу совсем крохотного аппарата нашего форума.
Организация разрослась. Понятно, что за членство уже не платят. Только при голосовании у нас нет принципа "один клуб — один голос". Тот, кто играет в Лиге чемпионов, имеет три голоса, в Кубке ЕГФ — два, а остальные — по одному. Считаю, это справедливо. Мы учли негативный опыт того же футбола, где маленькие клубы порой руководят большими.
Сейчас в нашей группе состоят все участники Лиги чемпионов — их 28, 32 клуба из Кубка ЕГФ и 16 — из Кубка вызова.
Еще один положительный итог появления нашего форума — кардинальное изменение ситуации в европейском гандболе с сезона-2020/21. ЕГФ подписала контракт с двумя мощными медиа-структурами — швейцарской группой "Infront" и британской "Perform Group", которой владеет один из богатейших людей планеты Леонид Блаватник. По условиям соглашения, Европейская федерация гандбола получит 520 миллионов евро за десять лет.
Наши партнеры будут продавать гандбол по всему миру, чтобы практически любой матч еврокубков или чемпионатов Европы можно было увидеть в интернете, социальных сетях и других медиа.
Вдвойне приятно, что не пропали даром и мои усилия. Если раньше члены исполкома ЕГФ по понятным причинам отказывались садиться со мной за стол переговоров, то теперь я сам состою в этом исполкоме, возглавляю Профессионального гандбольный совет, без ведома которого не пройдет ни одно решение ЕГФ.
— С удивлением узнал, что вдобавок ко всему ты еще и десять лет тренировал детей...
— Это нормальная практика для Германии. Здесь нет профессии детского тренера в вашем понимании. Это, скорее, хобби для учителей физкультуры, родителей и тех взрослых, кто интересуется гандболом.
Как я начал тренировать детей? Привел на занятие ребенка и обнаружил, что парень, который назвался тренером, поставил моего праворукого сына на правый край. Он даже не понимал, почему это неправильно. Когда я выразил недоумение, то он очень обрадовался, что нашелся человек, что-то соображающий в игре. "Так, может, ты сам и будешь их тренировать?". Я согласился.
Наша система устроена так, что дети занимаются гандболом в удовольствие, для здоровья. Те же, кто показывает способности в игре, попадают в спортивные интернаты, которые, как правило, есть при ведущих клубах. В Германии их не больше десятка.
А теперь спроси, почему во Франции такие впечатляющие результаты показывает и мужская, и женская сборные.
— Почему?
— Потому что таких интернатов там 28, и государство вкладывает в гандбол большие деньги. Хотя и там детские тренеры работают бесплатно.
Но во Франции есть Филипп Бана — технический директор тамошней федерации гандбола. То чудо, которое произошло в стране, — целиком и полностью дело его рук. Не олигарх, не выдающийся политический деятель — просто толковый функционер. Очень интеллигентный, талантливый и креативный. И потому гандбол во Франции так хорош. Там более полумиллиона зарегистрированных игроков. Это очень хорошая цифра для страны, где лет тридцать назад о гандболе знали совсем мало.
— На каком месте по популярности пребывает гандбол в Германии?
— На втором. По количеству зарегистрированных игроков мы уступаем только футболу. Там 6 с половиной миллионов, а у нас — 800 тысяч, из которых за деньги играют около пяти процентов. Остальные или занимаются бесплатно, или сами платят за тренировки.
Волейболистов — 400 тысяч, баскетболистов — 200, а хоккеистов на льду — 40. Дальше идут ватерполисты и хоккей на траве — думаю, тысяч по 20.
— Почему в Германии гандбол — это деревенский вид спорта?
— Признаться, я и сам не знаю ответа на этот вопрос. Еще моя работа в Мюнхене показала, что в крупных городах он всерьез почему-то не приживается. Лишь Берлин является исключением — пожалуй, единственным.
— Футбол живет на недосягаемой для других видов планете — прежде всего в размерах клубных бюджетов. Причем постоянно находятся люди с деньгами, которые мечтают о мировой славе, вбухивают в него огромные деньги, но не попадают даже в предварительные стадии еврокубков...
— И для меня загадка, чем руководствуются эти спонсоры. Вот сколько денег нужно, чтобы претендовать на победу в гандбольной Лиге чемпионов?
Бюджет самого богатого клуба мира "ПСЖ" — это 15-16 миллионов евро в год. Бюджеты лучших немецких клубов, постоянных фаворитов Лиги чемпионов, миллионов 11-12. Польский "Виве" выигрывал этот турнир и с куда меньшими деньгами.
Если у тебя есть знакомый, который хочет сделать великий футбольный клуб, но у него есть только 10-15 миллионов евро, то я свожу его в Кельн на "финал четырех" мужской гандбольной Лиги чемпионов или в Будапешт — на финал женской. Он увидит, какой ажиотаж вызывают эти матчи, сколько болельщиков на них съезжаются, и, думаю, ему понравится идея вложить деньги в гандбол.
— Вы вообще планируете поднимать популярность гандбола в мире?
— Нам надо завоевывать США и Китай. Надо уметь анализировать ситуацию — если все так пойдет и дальше, то гандбол запросто может вылететь из программы Олимпиад. Всего лишь потому, что две трети спонсоров МОКа — это американские компании. Поэтому нам нужны американский рынок и американские клубы. Пока гандбола там практически нет.
Меня, правда, утешает, что этим вопросом в ИГФ занимается бывший президент европейской федерации Жан Брио. Он действительно очень толковый и инициативный человек, который может увлечь и повести за собой.
Китай, понятное дело, — тоже очень перспективная площадка.
— Но там свой менталитет. И многие виды спорта прорываются туда с целью стать популярными на самом растущем рынке мира.
— Этот фактор тоже надо учитывать. Я был на встрече в штаб-квартире ИГФ с президентом федерации гандбола Китая. Она бывшая гандболистка сборной — это хорошо.
Но, с другой стороны, одновременно дама представляется генеральным секретарем федерации снукера и дартса. Возможно, это ситуация, нормальная для Китая. Но мне она кажется странной. Наверное, было бы лучше, если бы она занималась только гандболом.
У нас большие планы на эту страну. Хочется, чтобы там была сильная сборная, которая стабильно показывала бы результаты, чтобы там сформировалась структура детско-юношеского гандбола. Со своей стороны мы готовы способствовать стажировке молодых китайских игроков в клубах Европы: в Минске, Запорожье, Стокгольме, Париже, да где угодно.
Посещаемость гандбольных турниров на Олимпиадах уступает только футбольным. Но если взять количество зрителей, смотревших наш вид в телеэфире, то там мы уже на втором месте снизу.
Хорватия, Швеция, Норвегия, Дания, Словения, Исландия, Венгрия — этот список стран, доминирующих в мировом гандболе, наверное, можно и продолжить. Но там везде население до 10 миллионов. И даже если гандбол будут смотреть 80 процентов зрителей, то это все равно будет меньше одного процента населения Китая.
— Так мы же решили, гандбол — это деревенский вид спорта.
— У этого вида много перспектив. Знаешь, какой вид был самым популярным на прошлогодней Юношеской Олимпиаде в Аргентине? Пляжный гандбол! Люди стояли в очереди по три часа, только чтобы попасть на решающие матчи.
Кстати, первыми чемпионами Европы и мира по "пляжке" были белорусы. А теперь команды из бывшего СССР дружно сдали позиции. Почему?
— В федерациях нет комплексной программы развития вида. Прежде всего потому, что пляжный гандбол — не олимпийский вид.
— А вы не опасаетесь, что когда он им станет, придется проделать слишком долгий путь, чтобы достать другие сборные?
— А он точно станет?
— Вероятность велика. Чтобы играть в классический гандбол, нужны площадки, кроссовки и довольно большое количество людей. Для "пляжки" не требуется ничего, кроме песка. А он есть практически в любой части света. Когда волейбол начал развивать свой пляжный вариант, на это тоже смотрели скептически. А теперь количество рекламных денег там не уступает суммам, которые крутятся в классике. Уверен, когда-нибудь такое случится и в гандболе.
— Жаль, лето в европейских странах не стоит круглый год…
— Но ведь существуют крытые комплексы для пляжных видов спорта. В Германии они есть практически в каждом городе. Даже среди зимы можно играть в пляжный футбол, гандбол, волейбол, теннис и другие виды. Народу — битком. Подавляющее большинство — рядовые любители, которым не хочется наматывать круги на беговой дорожке или по замерзшей улице.
А здесь теплый песок и игра. В ней практически невозможно травмироваться, повредить связки, колени или позвоночник. Люди получают от этого вида колоссальное удовольствие именно зимой, когда таким образом можно вернуться в лето.
— Красиво ты рассказываешь Герд. Убедительно. Хоть сам иди в такой комплекс. Жаль, в наших странах их, считай, нет. Слышал только про один, в Питере.
— Но ты же знаешь, все зависит от энтузиастов, которым надо больше, чем другим. Верю, что в любой стране они есть. Надо только не опускать рук, даже когда кажется, что ничего не выходит. Вот я так и делаю. И считаю, отмерил большую часть своей жизни не зря.
