БЦ, продолжая традицию интервью, приуроченных к знаковым для российского гандбола датам, поговорил с одним из олимпийских чемпионов 23-летней давности — Игорем Лавровым, разыгрывающим той непревзойдённой сборной, что победила в Сиднее-2000.
Игорь Лавров в журнале "Быстрый центр". Тумбочка, полная славы
— Вы — чемпион мира, Европы… Но, наверное, без лишних слов понятно, что золотая олимпийская медаль со сборной России занимает особенное место в вашей богатой коллекции?
— Безусловно, с тем славным коллективом мы прошли через многое — и многое запомнилось. Начиная с 1995 года, с национальной команды, которая тогда приняла участие в дебютном Суперкубке — турнире с участием сильнейших сборных мира. И выиграла его.
Ну а после победы на чемпионате Европы в 1996-м случились мои первые Олимпийские игры. Многие не поверят, но даже чаще, нежели триумфы, вспоминаю нашу неудачу в Атланте. Эта заноза так и сидит в глубинах памяти, не вытащишь...
Как это было. Единственное российское золото континента. Где сейчас герои чемпионата Европы-1996?
Но не буду привирать: венец карьеры — это олимпийское золото. Наверное, даже в тот момент, когда побеждаешь, ты не можешь ещё осознать всей торжественности момента. И лишь со временем понимаешь, что удостоился звания, которое не подлежит переоценке. И к которому — единственному! — не добавляется, как к другим, приставка "экс-".
Благодаря этой награде, скажем честно, складываются и в дальнейшем и карьеры, и говоря шире — судьбы. В нашей стране, к счастью, это точно помогает!
— За год до легендарного олимпийского финала, на котором довелось присутствовать и который до сих пор остаётся, наверное, одним из самых ярких впечатлений на моём пути спортивного журналиста, вы проиграли всё той же сборной Швеции в решающем матче ЧМ-1999… Выводы были сделаны, получается?
— Да, причём, думается, не только тренерским штабом, но и самими игроками. Честно говоря, перед сиднейским финалом иной исход — кроме победы — никто и не представлял. У нас тогда получалось практически всё. Первый тайм выдался просто-таки шикарным, иначе не скажешь, а какие мячи Андрей Иванович (Лавров — однофамилец собеседника —БЦ) отбивал!
Впрочем, так было на многих соревнованиях. Одна из главных задач в том и заключалась, по сути, чтобы отстоять и затем при переходе забросить быстрый мяч.
Что произошло годом ранее в Египте? Уже толком не вспомнить, провалились мы в защите или ещё в чём-то, но осталось такое общее ощущение: тот финал мы проиграли сами. Где-то поторопились, наверное, где-то ещё какие-то мелочи сказались — хотя в таких матчах мелочей не бывает.
Возвращаясь к Сиднею — тогда действительно было чувство некой потрясающей уверенности в себе. Рядом с Василием Кудиновым, Андреем Лавровым, Александром Тучкиным невозможно было быть слабым. Поверьте мне, слабые в той сборной реально не выживали! И я дико извиняюсь перед остальными из нашего золотого состава, кого сразу не назвал. По большому счёту, надо перечислять всех, пройтись с левого края до правого — или наоборот: всё это не только превосходные игроки (тут понятно — поди ещё туда попади!), но и настоящие личности, в человеческом плане совершенно особые люди.
Наверное, иначе и быть могло, если вернуться мысленно в то время, когда мы прошли в 90-е годы развал всего и вся. Будучи на голодном пайке иногда в буквальном смысле слова. И при этом остались в спорте, что удавалось тогда далеко не всем. Большинство к тому моменту уже уехало играть за границу, но в сборную все, кто находились в Сиднее, приезжали по первому зову. И не за деньги, как вы понимаете. Коллектив был просто потрясающий!
Ту победу, само собой, категорически невозможно представить и без Владимира Салмановича (Максимова — БЦ), без его авторитета, без его уверенной поступи человека, который не хочет и не умеет быть ни вторым, ни третьим. Даже на тренировках и в дружеских матчах лозунг у него один — только победа, плюс всё это умножается на строжайшую дисциплину!
Откровенно говоря, сейчас уже не припомню нюансы сиднейского финала, какие тактические задачи перед нами тогда стояли или другие детали. Тем более, как вы знаете, что из-за травмы, полученной в полуфинале, я не мог, увы, выйти на площадку. За минуту до конца игры с югославами — перехват, наша контратака, иду на дриблинге, и тут мышца бедра лопнула, оторвалась… Я буквально на ровном месте рухнул.
Ну а в первую очередь — вспоминается та безграничная радость сразу после матча со шведами. И круг почёта, который я, будучи травмированным, проделал на плечах Александра Аркадьича (Тучкина —БЦ).
SEHA-Gazprom League. "Круг почёта совершил на плечах Аркадьича…" Послесловие к поездке в Пермь
— Не было вообще ни малейших шансов, что вы сыграете в финале?
— Да о чём вы, я это понял сразу, когда получил травму, когда увидел этот отёк… Невозможно было передвигаться!
Да и как я мог занять место человека, который готов отработать лучше меня? К счастью, у нас был прекрасный Станислав Кулинченко… Ну и опять возвращаюсь к тому, что называя одних из того состава — незаслуженно обхожу вниманием других. А ведь там реально каждый, ещё раз скажу, был большим игроком и настоящей личностью! И на месте разыгрывающего мог выйти, если по большому счёту, любой, знающий комбинации: и Слава Горпишин, и Олег Ходьков, и всякий из крайних…
— Вы уже сказали про потрясающий коллектив. И про то, что каждый достоин отдельного рассказа. Но всё же с кем-то вы ведь больше дружили — и наверняка до сих пор дружите!
— Тут, разумеется, сразу назову Льва Воронина (ныне он — генеральный директор Федерации гандбола России —БЦ), с которым жили в одном номере. И вот так плечом к плечу прожили вместе яркую спортивную жизнь. Семьями дружили в Германии, где тогда играли.
Ну и ещё двое из нашей четвёрки мушкетёров — Слава Горпишин и Вася Кудинов, которого, увы, больше нет с нами. Два цээсковца, мы со Славой, и два астраханца…
А общаться стараюсь со всеми, с кем есть возможность. И со Стасом Кулинченко, который возглавляет сейчас СШОР в Краснодаре, где готовят боксёров, и с тренирующими команды Суперлиги Димой Торговановым и Олегом Ходьковым, пересекаемся порой и с Денисом Кривошлыковым, который в Москве курирует проект "Урок с чемпионом". С моим однофамильцем Андреем Иванычем пореже видимся, но при встрече всегда поклонюсь ему, понятное дело.
Сейчас вот сказал про него — и вспомнил, как Магнус Висландер, признанный ИГФ лучшим гандболистом ХХ века, после очередного сейва в сиднейском финале, даже когда игра ещё не закончилась, подошёл к нашему вратарю и пожал ему руку. Тоже странно, кстати: большой мастер, никто не спорит, но, хотя выигрывал и Европу, и мир, олимпийским чемпионом так и не стал ведь. А лучшим за столетие признали именно Висландера… Как так можно было?
— Для меня как журналиста Игры XXVII Олимпиады стали дебютными, а потому многие яркие картинки до сих пор перед глазами — от эпизодов торжественного открытия до визитов в олимпийскую деревню. А что у вас из антуража отложилось в памяти?
— Так в этом и есть разница между первыми Олимпийскими играми, будь то журналист или спортсмен, и последующими. Потом уже превращается не то что в рутину — но эмоциональности поменьше. И на сопутствующие моменты сто процентов внимание обращаешь не так уже.
Могу сказать, что для пользы дела однозначно лучше второй вариант. Если говорим именно о спортсменах и о победах. Ты уже больше сосредоточен, чётко и узконаправленно нацелен на решение задачи. Разбазаривание же эмоций, как было в Атланте, ни к чему не приводит. Там ведь от впечатлений некуда было деться. То Селеш (знаменитая югославская, впоследствии американская теннисистка — БЦ) подходит к очереди, ты ей сразу: "Проходите, пожалуйста, Моника". То видишь живого Шакила О’Нила (баскетболист, центровой, легенда НБА — БЦ), то ещё кого-то из звёзд!
В Сиднее мы уже чётко понимали, что не стоит особо обращать внимание на то, что творится вокруг. Самое главное — результат. Всё было как-то дисциплинированнее, более сжато, что ли...
Нельзя сказать, что все сидели взаперти в олимпийской деревне. Так, половина команды точно прогулялась на кораблике. Кто-то ходил поддержать наших ребят на соревнования по другим видам спорта. Кто-то просто выбирался посидеть в город, пообщаться, переключиться… Но фокус на главном был всегда, понимали, когда нужно выстрелить, и это тоже — опыт.
— Трудностей с акклиматизацией не было?
— Опять же — мы всё это проходили. И на Олимпийских играх в Америке (хотя там и в другую сторону часовые пояса отличаются), и в Японии на чемпионате мира. Так что готовы были ко всему. При этом, если я не ошибаюсь, игры в Австралии постоянно были в разное время: и рано утром, и вечером. Так понимаю, из-за обилия соревнований арены были загружены, поэтому организаторам приходилось втискиваться в рамки. Но и это не могло нам всерьёз помешать.
В чём ещё опыт сказался: следили за правильным питанием. В США, если вспоминать, иногда перебарщивали с фастфудом, в Австралии уже такого не было. Или, допустим, я узнал к тому моменту, что грибы — тяжёлая пища, которая переваривается более 24 часов. Значит, перед игрой их употреблять не надо. Там нужны быстрые углеводы, например, спагетти…
Вот, кстати, ещё важный момент: на приём пищи в Сиднее приняли решение ходить только вместе. Сами игроки так решили, без тренеров. Деталь очень характерная. Ведь тогда коллектив не расслаивается!
— Если вернуться к гандболу, на пути к финалу самым сложным оказался последний барьер — полуфинал с югославами?
— Да не сказал бы, что именно самым сложным... Там получилось, что практически все матчи были тяжёлыми. Взять встречу в группе с Германией, в которой мы уступили! А игра с Египтом? Или даже с кубинцами?..
Пожалуй, относительно лёгким получился только четвертьфинал против Словении. Такое ощущение, что соперники вышли придавленными грузом ответственности. И уже до начала матча сами себе проиграли. Все остальные игры — были кость в кость! Но оно и хорошо. Когда есть уже опыт и умение вытягивать концовки по ходу турнира — это почти всегда в решающих встречах помогает: игры мяч в мяч закаляют. А когда ведёшь, допустим, 10 голов — ты ведь уже волей-неволей расслабляешься, все же живые люди.
— Ну и не могу не спросить в завершение разговора про вас лично. Чем сейчас занимаетесь?
— Был, как все, наверное, в гандбольном мире в курсе, министром спорта Ставропольского края, сейчас исполнительную власть сменил на законодательную, являюсь заместителем председателя комитета по экономическому развитию в Ставропольской краевой думе. Ну и, разумеется, в определённой степени курирую нашу команду "Виктор", к счастью, получается помогать.
Вообще хочу обратить внимание, что очень важно развивать гандбол в регионах. Понятно, что в Федерации гандбола России много задач, но это, на мой взгляд, одна из ключевых. Столица ведь и без того перенасыщена событиями, причём не только спортивными. А для нас, для Ставрополя, для края каждый матч "Виктора" — праздник, что, впрочем, все и так, думаю, видят…
Ну и в заключение — всё-таки вернусь в нашей олимпийской победе, которой сегодня исполняется 23 года. Особо подчеркну: по сей день сердечно благодарен всем из той команды. Ребятам, тренерам, всему штабу — врачам, массажистам и так далее… И, конечно, тогдашнему главе Союза гандболистов России Александру Борисовичу Кожухову, личности поистине легендарной, Царствие ему Небесное. Как бы пафосно ни прозвучало, но это наш общий успех, каждый внёс свою посильную лепту!
Олимпийские чемпионы-2000 — сборная России:
вратари — Андрей Лавров, Павел Сукосян;
полевые игроки — Лев Воронин, Вячеслав Горпишин, Эдуард Кокшаров, Денис Кривошлыков, Василий Кудинов, Дмитрий Кузелев, Станислав Кулинченко, Игорь Лавров, Сергей Погорелов, Дмитрий Торгованов, Александр Тучкин, Дмитрий Филиппов и Олег Ходьков.
Олимпийский траверс. Сидней-2000. Лев Воронин: "Подойди к нам кто посторонний, он сгорел бы дотла"
Фото: личный архив Игоря Лаврова
