5-кратный чемпион СССР как игрок в составе ЦСКА (1976—1980), старший тренер сборной России, завоевавшей золото на Олимпийских играх 2000 года в Сиднее (всего он работал с национальной командой с 1998-го по 2005-й и вместе с Владимиром Максимовым приводил её к бронзе в Афинах-2004, а также серебру на чемпионате мира-1999 и чемпионате Европы-2000), в понедельник отпраздновал юбилей — Анатолию Драчёву исполнилось 70 лет. С этого и началось интервью для БЦ.
— От всей души присоединяемся к многочисленным добрым словам в ваш адрес, Анатолий Николаевич! А вообще поздравлений, наверное, немало?
— Да, поздравляли многие. И руководители Федерации гандбола России, в которой возглавляю тренерский совет и аттестационную комиссию, и те, с кем мы выигрывали Олимпийские игры, и многие тренеры.
— Что, в первую очередь, вспоминается о сиднейском турнире?
— Концовка победного финала против сборной Швеции. Поначалу мы уступали, но во втором тайме нашли в себе силы перевернуть ход борьбы, вышли вперёд и довели матч до победного конца — 28:26. Те мгновения были самыми прекрасными, которые случаются в спортивной жизни.
Это сравнимо с покорением Эвереста. У альпинистов есть цель — подняться на самую высокую вершину мира, мы же достигли пика в мировом гандболе. Осознание того, что у тебя лучшая в мире команда — самый большой восторг, который испытывает тренер.
Анатолий Драчёв и Юрий Зайцев награждены почётными знаками Олимпийского комитета России
— Как же строилась ваша работа с главным тренером Владимиром Максимовым?
— Владимир Салманович был всему голова. Он планировал подготовку к турнирам, выслушивал предложения, а потом отдавал указания, что делать. Это уже обсуждению не подлежало. В спорте, как в армии, должно быть единоначалие.
Точно так же и с подготовкой к матчам. Хочешь предложить что-то — делай это на начальной стадии. Когда уже начали работать, всё — вариантов нет.
— Непосредственно во время тренировок в чём заключалась ваша роль?
— Во время занятий Максимов мог работать с группой игроков у одних ворот, я — у других. Бывало, с кем-то из гандболистов нужно было остаться после основной тренировки, чтобы подтянуть бросковую часть. Становился в защиту, когда атаковали крайние. Точно так же игроки задней линии, бросавшие с пристреленных точек, должны были сначала меня обыграть.
— Вы же были, кроме того, в сборной как своего рода начальник команды, эдакий тренер по воспитательной работе?
— У меня сложились с игроками доверительные отношения, так что я знал, чем они живут, что могут учудить. Тем самым контролировал ситуацию.
Вместе с тем подчеркну: в той сборной выступали уникальные игроки, настоящие герои. Для меня было счастьем работать с ними. С одной стороны, это были гандболисты экстра-класса, с другой, удивительно целеустремленные люди.
Сборная проиграла шведам один мяч и в финале чемпионата мира 1999 года, и в финале чемпионата Европы-2000, на котором для выявления победителя к тому же пришлось сыграть два овертайма. Мы должны были рассчитаться. На олимпийском турнире у всех — и тренеров, и игроков — стояла только одна цель — победить. Отношение к работе было соответствующим. Никого уговаривать не приходилось, так что моя работа по поддержанию правильной атмосферы в коллективе сводилась тогда к минимуму.
Прошло много лет, а я до сих пор вспоминаю о том времени с огромным удовольствием.
— Максимова игроки побаивались?
— А как же! Так и должно быть. Драчёв, случалось, закрывал глаза на какие-то прегрешения, за которые главный тренер мог и отчислить.
— Известно, что во время сиднейских Игр вы в какой-то момент пригласили в команду батюшку. Как вас посетила эта мысль?
— Обычно со священниками ещё до моего прихода в сборную связывался Владимир Салманович. А тут он то ли закрутился с делами, то ли просто запамятовал.
Мне же перед полуфинальной игрой с Югославией не спалось. Лезли в голову дурные мысли. Около часа ночи решил сходить в кафе попить кофе. По пути повстречался отец Владимир (протоиерей Владимир Макеев — БЦ), который выезжал в Сидней вместе с олимпийской сборной России в качестве официального православного священника. Пока пил кофе, подумал, что это, наверное, знак.
Когда же возвращался, отец Владимир опять мне попался навстречу. Возникла мысль пригласить его — пусть благословит каждого игрока, да и нас, тренеров. Может быть, ребятам это добавит уверенности. Никак не думал, что батюшка целую службу устроит.
— В команде были верущие?
— Почти все! Крестики на шее носили не для того, чтобы покрасоваться. К церемонии игроки отнеслись очень серьёзно.
Югославию победили — 29:26, и перед финалом Максимов уже сам попросил отца Владимира прийти ещё раз.
— Будучи игроком, вы защищали цвета ЦСКА. Как переносили армейские порядки?
— Тяжеловато приходилось, учитывая мой нестандартный характер. Мы с Юрием Кидяевым, олимпийским чемпионом 1976 года — москвичи, занимались в одной группе в спортивной школе при Дворце пионеров. Оба из обычных советских семей, большого достатка в детстве не знали. Воспитывались во дворе, и, что скрывать, могли похулиганить.
В армии же надо подчиняться. К этому мы не сразу привыкли. За нарушение режима дважды попадал на гауптвахту.
— Не грозили отправить в часть?
— Скорее, советовали: "Толя, одумайся!"
— Как вы решили стать тренером?
— Так это было логичное продолжение моей предыдущей жизни. Я в гандболе с 1966 года, когда учитель физкультуры привел в спортивную школу. Кроме гандбола, ничего не знал и не умел.
— Ваш сын Михаил осенью сказал в интервью БЦ, что вы целеустремленнее него…
Михаил Драчёв: "Дома избегал разговоров о гандболе — не хотелось вместо папы слушать тренера!"
— Не знаю, зачем он меня превознёс. Миша тоже прекрасно знает, чего хочет. Хотя бывал разгильдяем, как я в молодости. Видимо, некоторые черты моего характера ему передались. Но с возрастом это проходит.
— Михаил ведь работает в Спортивно-адаптивной школе (САШ) департамента спорта города Москвы. Возглавляет мужскую команду "Тихие медведи", в которой собраны гандболисты с ограниченным слухом.
— И это непросто. Я любил на тренировках горлом брать, а с его игроками это бессмысленно. Нужна своя методика.
Тренерская стезя, она разная. Некоторые переходят из мужского гандбола в женский. А ведь это другой мир, в котором тоже надо добиваться результата. Значит, нужно найти подход к своим подопечным.
— В своё время Максимов отправил Михаила из первой команды "Чеховских медведей" во вторую, который руководили вы. На ваш взгляд, реализовался ли он в итоге полностью как игрок?
— У каждого своя судьба. У Мишки был приличный опорный бросок, хорошее понимание игры и видение площадки.
Есть известный афоризм поэта Льва Озерова: "Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами". Вот и Мишке надо было помочь стать высококлассным игроком. Но не сложилось.
— Команда УОР – "Чеховские медведи" во главе с вами два сезона подряд (в 2003 и 2004 годах) занимала в Суперлиге высокое 3-е место.
— Причём на железных основаниях. Хотя это была, по существу, команда школьников. Из её состава до сих пор играет вратарь Вадим Богданов, который в воскресенье стал чемпионом России с ЦСКА.
Притом, если бы не два Михаила — Драчёв и Чипурин, а также Александр Булах, бронзу мы не брали бы. Эти игроки делали погоду. Позже Максимов ещё передал нам крайнего игрока Максима Денисенко. Если главный считал, что игрок "не катит", то отправлял его в дубль.
— Выходит, ваш сын не сработался с Максимовым?
— Так я вопрос не ставил бы. Тренеру главной команды было некогда заниматься воспитанием игроков. Задним числом всегда хорошо рассуждать.
— Позже, когда вы возглавили "Мешков Брест", в этой команде оказался другой ваш сын — Сергей, который младше Михаила на пять лет. Какой он был игрок?
— Достаточно интересный, конструктивный, но не бросающий. Наверное, мы неправильно его использовали.
Помимо сыновей, у меня есть дочь Варвара. Зимой ей исполнилось 19 лет. Получилось так, что они почти ровесницы с моей внучкой Анастасией, дочерью Михаила, которой девятнадцать будет в конце года. От Михаила у меня есть также 9-летняя внучка Таисия. Она сейчас закончила второй класс.
— Чем занимается ваша супруга?
— Екатерина Владимировна работает в центре реабилитации для людей, у которых есть проблемы со здоровьем. Это тяжёлый труд. В прошлом она, кстати, гандболистка. Обучалась в школе Приморского района в Питере. Но вышла замуж, и на этом спортивная карьера закончилась.
— Вы ведь тоже продолжаете трудиться в ФГР? В чём заключаются ваши функции?
— Тренерский совет участвует в назначении тренеров сборных команд России, утверждает списки этих команд, рассматривает их отчёты о проведении тренировочных мероприятий и соревнований, занимается вопросами повышения тренерской квалификации. Задача аттестационной комиссии — присвоение тренерских категорий и проведение международных курсов повышения квалификации.
Фото: пресс-служба ФГР, личный архив Анатолия Драчёва
